Автор Ермакова Марина

Часть первая. ЗНАКОМСТВО

Мысль завести азиатика появилась у нас одновременно с домом в деревне. В связи с этим мне была презентована книга Мычко, кою я внимательно изучила и ознакомила с содержанием мужа. Потом, когда Арчик был уже зарезервирован, и предстояло два долгих месяца ожидания, я обнаружила форум Стражи и начала проникаться духом азиатовладельчества. Читала, читала, читала, голова пухла от чужого опыта, а нетерпение и ожидание встречи с моим собственным щеном потихоньку достигало критической точки. И вот настал час Х: в пятницу перед днём Космонавтики муж привёз в деревню Арчика. Мы с сыном и с остальными собаками приехали на следующий день. Не знаю, о чём думал бедный ребёнок ночью на новом месте, но когда в субботу из машины вывалилась куча людей и собак и направилась к его вольеру, дитё явно занервничало, тем более, что собаки были невиданные и страшные: бигль и две чихи. Ребятёнок попятился и начал отступать к будке. Я присела и позвала его, пока ещё безымянного: «Маленький мой, иди скорей, к маме!» И, о чудо! Ребёнок рванул ко мне со всех лап, воткнулся в подмышку и успокоился. Контакт был установлен. Дальше в течение нескольких месяцев мы познавали мир из-под надёжного маминого крыла: во всех сложных и непонятных ситуациях Арчик пролезал мне между ног и «из-под юбки» изучал ситуацию. Проблемы возникли после полугода, когда при стремительном забегании ребёныча на привычное место, мамины ноги почему-то начали отрываться от земли, а из уст доносились неизвестные доселе слова, короткие, но ёмкие. А как мы ходили «за ручку»! Арчик брал меня зубами за руку и трусил рядом, причём ни разу не сделал мне больно.

Самым проблемным для меня моментом было наказание: ещё до появления Арчика я готовилась к тому, что мне придётся его наказывать, трясти за шкирку и так далее. Но у нас всё было нетипично. Вот я даю ребёнку кусок мяса на косточке, жду, пока он войдёт во вкус, и, собравшись с духом, иду забирать, по пути прикидывая, за какое место мне надо будет его трясти и смогу ли я оторвать от земли почти 30 кг. А ребёнок, завидев меня, радостно виляет хвостиком, и падает на бок, подставляя мне пузико. Я беру в руки мясо, чувствуя себя полной дурой, и, подержав его минутку в руках, отдаю назад Арчику, почесав ему пузико и за ушком. Проблемы возникли лишь месяцев в 10, когда муж и сын начали биться с подросшим пёсом за кость. Мне как-то не верилось, и, приехав в деревню, я первым делом устраиваю эксперимент: Арчику выдаётся мосол, и минут через 10 я захожу в вольер со словами, ну-ка дай мне косточку. Первый и последний раз я увидела злые глаза своего любимого мальчика и услышала в свой адрес рычание. Но не зря я пестовала в себе берсерка: каким-то образом мои 60 кг,состоящие из хилых мышц, травмированного позвоночника и бракованных суставов, оторвали от земли Арчиковы 50 или 60 кг и ловким движением швырнули его на землю. На глазах у изумлённой публики я села на поверженное тело верхом и, держа его за горло, объяснила, что так будет с каждым, кто покусится… Больше у меня с ним проблем не было, а вот муж и сын ещё долго бились с Арчибальдычем за место под солнцем, пока не вышли на бесконтактный метод (т.е. когда кость изымается из пасти не руками, а командами).

Какие были проблемы? Как отучить дитё ходить по грядкам и клумбам. Арчик никак не мог понять, почему маме и чихам можно, а ему нельзя, и пёрся вслед за нами, топча свежепосаженную рассаду. Наказывать рука не поднималась, ведь он просто хотел быть вместе с нами, поэтому кряхтя, я в энный раз выносила увесистую тушку за пределы цветника, объясняя «туда не ходи, сюда ходи». Надо сказать, что это дало свой результат, и сейчас взрослый Арчик оббегает клумбы и грядки, проливая бальзам мне на душу. Проблема номер два: любовь к веникам, изделиям из пластмассы и художественной литературе. Сколько раз, опрометчиво оставив одно из этих изделий на крыльце, я затем обнаруживала лишь истерзанные останки, и с криком «Убью, заразу» гналась с огрызком веника за стремительно удиравшей азиатской попой. При удачном раскладе удавалось попасть по заду, при неудачном - псин прятался за дровницей и подглядывал в щёлочки, выжидая, пока мать сменит гнев на милость. Проблема номер три: стремление сходить в гости к соседям, невзирая на препятствия и отчаянные крики хозяев. Когда же Арчика настигала моя карающая десница, он «стекал» на землю, предоставляя мне полную свободу влачить его тушку домой. Каких же трудов стоило поднять его на ноги и заставить идти рядом! Мой словарный запас опять значительно обогатился.

 Итак, что мы имеем сейчас: умного и ласкового пса-компаньона, который при этом крайне ответственно относится к своей обязанности охранять дом и участок. Команды знает, но объясняемся мы с ним в основном простыми человеческими словами и предложениями, и, что характерно, нам всегда удаётся договориться. Через неделю Арчику будет два года. Надеюсь, что у нас с ним впереди долгая совместная жизнь, потому что именно с этой собакой мне на редкость хорошо и комфортно.

Часть вторая. ПРИЁМЫ БОРЬБЫ С ВЛАДЕЛЬЦАМИ

Как и всем азиатовладельцам мне пришлось столкнуться с такими качествами этой породы как упрямство и своеволие. Нет, Арчик никогда не рычал на меня и не сопротивлялся. У него были другие приёмы борьбы с настырными хозяевами. Условно я разделила их на три группы.

Группа первая – превращение в кисель. Впервые мы столкнулись с этой удивительной трансформацией собаки в желе в период приучения к поводку. Стоило потянуть щена в нежелательную для него сторону, как он мгновенно «стекал» на землю и, щурясь от яркого солнышка, предоставлял хозяевам полную свободу волочь его расслабленное тельце в нужном им направлении. Кому нужна иллюстрация, может вспомнить знаменитую картину «Бурлаки на Волге». Позднее Арчик применял эту тактику в моменты, когда ему грозила расправа за непослушание. Вот мы идём домой с прогулки, до калитки уже рукой подать, как вдруг Арчи начинает забирать вправо. Оказывается, на горизонте мелькнули красные пролетарские шаровары соседки Татьяны. Татьяна идёт в баню и не подозревает, что Арчику срочно надо с ней поздороваться, и он несётся на встречу с ней, набирая скорость, как курьерский поезд. Вот он пересёк разделяющее нас поле и бежит по соседскому огороду, топча Татьянину морковку и лук. Я скачу вслед за ним с грацией списанной кавалерийской клячи, перемахивая через кустики клубники и стараясь попадать ногами в междурядья. Параллельно я выкрикиваю страшные угрозы о том, что я сделаю с непослушным нахалом, когда догоню, конечно. В какой-то момент мои слова видимо начинают звучать убедительно, да и Татьяна успевает скрыться в бане, поэтому Арчи, пораскинув мозгой, падает на землю, как подкошенный. Начинается вторая часть нашего биатлона: на смену бегу с препятствиями приходит поднятие тяжестей. Я тяну азиатскую тушку за ошейник наверх, а он снова и снова падает на землю. Наконец мне удаётся вернуть Арчибальдыча в вертикальное положение и он, как ни в чём ни бывало, бодро трусит к нашей калитке, ловко уворачиваясь от ускорительных пендалей.

Группа вторая – пускание корней. Редкостная способность азиатов врастать в землю проявилась у нас в полном объёме с самого нежного возраста. Впервые я столкнулась с этим приёмчиком, когда Арчику было месяцев пять, и я решила научить его плавать. Мы подошли к берегу озера и я попыталась убедить мальчика войти в воду. Я принесла ему в ладошках попить, поплескала ему на лапки, восклицая с наигранным энтузиазмом «Ах, какая хорошая водичка!» Арчик почему-то мне не поверил. Он поднял на меня глаза, в которых ясно читалось: «Ты что, мать? Она же холодная и мокрая. Никуда не пойду!» Тогда я попыталась увлечь его личным примером и начала бегать по воде вдоль берега, изображая восторг. Взгляд Арчика стал ещё тоскливее, в нём ясно читалось сожаление, что мать сошла с ума, а ведь такая молодая, могла бы ещё жить и жить, и он ещё решительнее вцепился лапами в землю. Тогда я решила затащить его в воду силой. К сожалению, вариант поднять и занести абсолютно исключался в связи с тем, что вес юного дарования перевалил хорошо за тридцать кг. Пришлось волочь дитё в воду за ошейник. С тем же успехом можно было тащить туда бронзовую статую. На песке осталось три глубоких борозды: одна широкая и пологая от откормленной азиатской попки и две узкие и глубокие, пропаханные упёртыми в песочек ногами. Позднее кстати, Арчи с успехом повторил этот фокус, когда его привезли в ветклинику на консультацию к Ягникову. Тогда он решил, что это заведение ему решительно не нравится, поэтому пришлось ввозить его внутрь на коврике, лежавшем у двери, при помощи шести добровольцев из числа посетителей, жаждавших таки попасть в этот день в клинику.

Группа третья – моя твоя понимай нет. К этому приёму подрастающий Арчик прибегал, когда был полностью уверен, что карающая десница мамани его не достанет. Например, год назад после сильного снегопада идём с ним гулять мимо помойки в лесу, куда добрые люди недавно выкинули остатки новогоднего ужина. Всё вокруг завалено снегом, шаг вправо-влево с протоптанной тропки – и ты погружаешься в снег по пояс. Ну Арчику–то это не помеха, тем более, что с помойки несутся манящие ароматы. Оценив обстановку, Арчик решительным шагом направляется в сторону помойки. « Куда пошёл? А ну стоять!», кричу я ему вслед. « Моя мама приехать Таджикистан. Моя плохо понимать по-русски», языком мимики и жестов отвечает мне Арчик, начиная разворачивать газетку с останками селёдки. «Фу, плюнь!», кричу я, отчаянно пытаясь сделать хоть шаг в глубоком и вязком снегу. «Сами мы не местные. Моя твоя понимай нет», сигнализирует мне Арчик, поворачиваясь ко мне задом. К счастью, в этот момент мне было видение: перед моим мысленным взором предстали братья Запашные. Я схватила поводок как хлыст и изо всех сил стеганула им по тропинке с грозным криком: «А ну ко мне! Убью, заразу!». К моему изумлению, это даёт нужный эффект: селёдка вываливается у Арчика изо рта, и он покорно бредёт ко мне, видимо бормоча себе под нос: «Ну пошутил, пошутил я, уж и пошутить нельзя».

Часть третья. АЗИАТСКИЕ СТРАХИ
Когда маленький азиатик начинает познавать окружающий мир, он неизбежно сталкивается с неизвестными, непонятными и от того очень-очень страшными предметами и явлениями. В этой части я расскажу о наших страхах и о том, как мы с ними боролись.

Итак, страх первый – машины. Когда Арчик научился прилично ходить на поводке по участку и около, я решила, что пора продолжить процесс социализации и отправилась с ним на прогулку в деревню. Там оно и напало на нас – страшное, грохочущее, воняющее бензином чудовище с огромными горящими глазами. Оно приближалось к нам по дороге с явным намерением сожрать или растерзать в клочки. Спасение было в одном – бежать и как можно быстрее. Наверное, такие или приблизительно такие мысли пронеслись в голове у Арчика, когда на шоссе нам встретился грузовик. К сожалению, путь к спасению отрезал поводок, в который мама вцепилась мёртвой хваткой. Ну ничего, надо только рвануть посильнее, и ещё разок… А пока моё дитё исполняло на шоссе пляски ковбоя, наступившего босой ногой на кактус, я прикидывала, чем знакомство с цивилизацией закончится для меня. Вывих плеча? Или всё-таки «асфальтовая болезнь»? К счастью, всё закончилось малой кровью: красная опухшая кожа ладоней и негнущийся палец на правой руке. Вечером, осматривая свои «раны», я с грустью думала, что надолго меня не хватит. Славься вовеки, безымянный китайский гений, придумавший строительные перчатки с пупырышками! Всего через неделю наш страх машин безвозвратно канул в Лету.

Страх второй – непонятные предметы. О, я думаю, с этим сталкивался каждый из нас! В памяти свежи и Иришкин «условно убитый» снеговик и пораженный твёрдой Тышиной рукой Страшшшный Шуршащий пакет, вызвавший трепет в юном азиатском сердце. У нас, кто помнит, это был сооруженный детьми на озере из палок и тряпок пират. Для тех, кто не помнит, позволю себе процитировать себя же: «Подходим к рыбакам, Ера – само миролюбие, и вдруг – вот оно! Собака насторожилась и начала порыкивать. Слежу за взглядом, и меня начинает разбирать смех: у берега дети соорудили крест из палок, натянули на него тельняшку, а на макушку палки привязали платок, и всё это великолепие трепещет на ветру. Тут уже и Арчик напрягся, завидев этот ужас: стоит у берега карлик без головы и машет руками. Командую «вперёд» и бегу с Ерой к этому чучелу, сзади топает Арчи с моим сыном. И тут – о позор, не добежав метров трёх до «пирата», наш грозный страж и защитник плюхается на попу и отказывается идти дальше, страшно же! То ли дело Ера, раз мама бежит вперёд, значит так надо, поэтому без малейших сомнений она добегает до пугала, и, обнюхав его, радостно улыбается и машет хвостом. Тут уже Арчику становится стыдно, и он присоединяется к нам. Конечно, обе собаньки выражают горячее желание разобрать сооружение на запчасти, но я не разрешаю, оставив его как памятник трусости.»
Этот страх очень живуч: Арчику уже полтора года, мы собираем в лесу грибы, отошли уже далеко от дома. Арчик весело бежит впереди, описывая придорожные кустики, заворачивает за ёлочку и вдруг – о ужас! – шерсть на собаке встаёт дыбом от ушей до хвоста, из глотки доносится утробный рык. Сердце моё уходит в пятки, я пытаюсь вспомнить, кто из крупных представителей фауны водится в местных лесах и, видимо, залёг отдохнуть за этой ёлкой. Кабан? Лось? А может волк? Говорят, что в прошлом году забредало несколько в наши края из Приокско-Террасного заповедника. Осторожно заглядываю за дерево – и вот он во всей красе – косо торчащий из земли ржавый канализационный люк! Как занесло тебя в наши Мещерские леса, где до ближайшей канализации километров тридцать? Что делает рядом с тобой в лесу труп стандартного советского телефона 70-х годов выпуска? Нет на эти вопросы ответа… Приходится демонстрировать псину чудеса мужества и лезть через корягу, чтобы попинать ногой невесть как попавший в заповедные леса продукт человеческой цивилизации. Арчик верит мне на слово и подходит обнюхать чудовище, но на обратном пути на всякий случай всё же обходит его стороной.

Страх последний, общесобачий. Страх быть брошенным и ненужным. Сколько раз в течение первого года у окрестных старушек стыла в жилах кровь от раздирающего душу вопля: «Куда вы, а как же я?!!», который Арчик издавал, если мы уходили с участка без него. Его завывания были слышны в радиусе километра. При этом если мы уезжали на машине, то это протеста не вызывало, поскольку было ясно, что мы уехали по делу и на время. Вообще он был на редкость компанейским парнем, и постоянно требовал подтверждений нашей любви. Вот я сижу в грядке, высаживая рассаду. Арчик топает ко мне, он хочет любви и ласки. Топает он прямо по свежепосаженной свёкле, но ругательные слова застревают у меня в горле, потому что на морде у него написано: «Мама, ты меня любишь?» «Ну конечно люблю, малыш», отвечаю я, целуя его в носик, «только давай уйдём отсюда, нельзя ходить там, где рыхлая земля. Нужно обходить здесь, по травке» И я на четвереньках ползу вместе с ним, показывая, где именно надо обходить грядку. 
Лето, жара, я с раскладушкой удаляюсь под сосны, мечтая полежать в тенёчке и почитать свежекупленный детективчик. Арчику выдан говяжий мосёл, издающий на жаре восхитительные ароматы. Арчик в восторге, его мнение разделяют несколько десятков мух, привлечённых манящим запахом. Есть лишь одно НО – мальчик не желает наслаждаться трапезой один, ему хочется разделить свою радость со мной – и он притаскивает свой вонючий деликатес прямо к моей раскладушке, чтобы погрызть мосёл в хорошей компании. Странно, но мама явно не в восторге и отбрасывает кость подальше. Арчик делает попытку №2 и заходит с другой стороны. Мухи с весёлым жужжанием приходят вместе с ним. Изловчившись, я откидываю кость ногой, как можно дальше. Ребёнок озадачен, почему мама недовольна. Может, надо поделиться? Он тихонько подходит ко мне и БАЦ – обслюнявленный огрызок водружается мне под нос, прямо на книжку, а я получаю пахнущий подтухшим мясом поцелуй.«Мама, ты меня любишь?». Тяжко вздыхая, я принимаю подарок. «Конечно, малыш!»
И вот снова зима. Мальчик мой уже ростом с телёнка, лапа больше моей руки, во рту клыки с фалангу большого пальца. Он уже почти совсем взрослый, охраняет дом и участок, и всё равно каждый день, когда я в деревне, наступает момент, когда он подходит ко мне и задаёт всё тот же вопрос «Мама, ты меня любишь?» Нос утыкается в подмышку, огромная голова укладывается на сгибе руки. Я целую его в носик и шепчу на ушко: «Конечно, малыш»